Высота корабля нормандия. Пассажирский лайнер «Нормандия. Для успокоения общественности
В начале 1930-х французская судоходная компания Compagnie Générale Transatlantique поставила перед собой задачу построить флагманский лайнер для трансатлантических рейсов, который позволил бы ей конкурировать с британскими гигантами Cunard Line и White Line, считавшимися тогда лидерами судоходной отрасли.
За основу был взят проект русского инженера Владимира Юркевича, предложившего конструкцию корпуса, которая обладала беспрецедентными по тогдашним меркам гидродинамическими качествами. Уже в январе 1931-го начались первые работы по возведению судна, а весной 1935-го - проведены его пробные ходовые испытания.
Вскоре лайнер, получивший название «Нормандия», отправился в свой первый рейс по линии Гавр - Нью-Йорк и по его итогам сразу же стал обладателем престижной награды Blue Riband, установив новый рекорд скорости перехода Северной Атлантики: 4 дня, 3 часа и 25 минут.
В течение следующих лет корабль, негласно считавшийся одним из самых роскошных судов своего времени, продолжал совершать успешные рейсы - вплоть до 31 августа 1939 года: из-за нависшей над Европой военной угрозы лайнер был поставлен на якорь в нью-йоркском порту.
Через год, когда стало известно о капитуляции Франции перед нацистской Германией, «Нормандия» была арестована американской службой береговой охраны, а в декабре 1941-го - после нападения Японии на Перл-Харбор - принята в состав военно-морского флота США. Власти распорядились дать лайнеру новое название - «Лафайетт» - и переоборудовать его в транспортное судно.
Лайнер, получивший название «Нормандия», отправился в свой первый рейс по линии Гавр - Нью-Йорк и по его итогам сразу же стал обладателем престижной награды Blue Riband, установив новый рекорд скорости перехода Северной Атлантики: 4 дня, 3 часа и 25 минут.
В ходе ремонтных работ, длившихся несколько месяцев, произошла ошибка, ставшая роковой в истории легендарного корабля: 9 февраля 1942-го один из рабочих, занимавшихся резкой переборок судна, случайно поджёг лежащую рядом кучу спасательных жилетов. Противопожарная система была отключена, и «Нормандия» загорелась.
Хотя нью-йоркские пожарные прибыли на место происшествия уже через 12 минут, начать тушение им удалось не сразу: из-за множества рабочих, спешивших покинуть судно, они просто не могли попасть на борт.
После того как пожар всё-таки был потушен, выяснилось, что залитая на шлюпочную палубу вода стала скапливаться с одной стороны, чем вызвала опасный крен. К ночи «Нормандия» опрокинулась на левый борт и осталась лежать у пирса под углом 79 градусов.
Выровнять судно и снова поставить его на воду удалось только в 1943 году: для этого специалистам пришлось срезать все трубы, мачты и надстройки лайнера. В результате его отбуксировали вниз по Гудзону и оставили до принятия дальнейших решений.
Сначала «Нормандию» планировали превратить в авианосец, затем снова переоборудовать в пассажирский лайнер, однако после оценки стоимости от этих идей отказались. В октябре 1946-го корабль был продан компании Lipsett Inc. за $160 тысяч, а предметы его интерьера ещё долгое время выставлялись на различных аукционах.
В начале XX века порядка половины всех пассажиров поднимавшихся на борт больших лайнеров путешествовали третьим классом. Это были люди, которые отправлялись в Америку в поисках лучшей жизни. Но в 1924 году, когда США закрыли свои двери для иммигрантов, этот рынок внезапно перестал быть прибыльным. Чтобы удержаться на плаву лайнеры должны были стать привлекательными для иного класса пассажиров. Компании задумались о людях из высшего света. Не исключением были и французы.
В 1931 году французские конструкторы решили построить самый роскошный лайнер из всех, что были созданы на тот момент. Этим лайнером стал «Normandie ». Чтобы прорваться на новый рынок создатели лайнера компания «French Line »
должна была сделать свое детище последним словом в мире роскоши. Французские конструкторы хотели продемонстрировать, на что способна их нация.
«SS Normandie » был самым красивым и в мире, на то время. Это было высшее достижение французской техники и французского искусства в межвоенный период, предмет национальной гордости и всемирного восхищения.
Французы решили построить , который в первую очередь смог бы победить иностранного конкурента, которым являлся трансатлантический лайнер «Queen Mary ». Им тоже хотелось заполучить Голубую ленту Атлантики, и они были готовы создать легенду. Их быстроходный лайнер должен был пересечь океан быстрее, чем за 5 дней.
На французской верфи в городе Санкт-Назар и был заложен корабль-соперник - изделие № Т106. Этот корабль был непросто гигантом он имел свой стиль. На отделку его интерьера были привлечены знаменитые художники. При постройке великолепно сказочного гигантского лайнера использовались самые лучшие материалы. В нем были заложены не только элементарные принципы механики, но и то, что было за пределами изобретательской мысли и искусства, совершенство утонченности и богатство вкуса. И самое главное он должен был стать самым быстроходным лайнером, чтобы постоянно завоевывать Голубую ленту Атлантики.
Но вначале предстояла работа с железом. Работать на верфи было ужасно, но очень здорово. Ни что не сравнится с великолепным зрелищем огромных печей, когда они раскрываются, а оттуда вытаскивают и сгибают под гидравлическим прессом массивные бимсы, или когда гилятинные ножницы режут сталь как бумагу. По мере того как расширялся лабиринт стальных конструкций возникал корпус корабля, покрываемый стальной обшивкой.
Внезапно мир охватила депрессия, не обошедшая стороной и Францию. Но правительство было твердо намерено поддерживать проект постройки океанского лайнера «Normandie », несмотря на затраты и продолжало субсидировать работы. За старание французы были вознаграждены - корабль был готов к спуску на воду в октябре 1932 года.
Спуск такого размера это великолепное зрелище. Изделие № Т106 окрестили именем «Normandie » разбив о его борт бутылку самого лучшего французского шампанского. Спуск великолепного трансатлантического лайнера «Normandie » на воду вызвал вспышку энтузиазма и гордости. Теперь предстояла работа для армии умельцев, которые отделывали интерьер с небывалой роскошью.
Строительство лайнера «Normandie » обошлось французской казне около 600 миллионов долларов. Они не экономили ни на материале, ни на дизайне. Выбирали все самое красивое, их не волновали последствия.
Но дизайнерам лайнера «Normandie » хотелось придать новый вид и совершенно модернизированный вид. На борту пассажирского судна располагался обеденный зал, в котором одновременно могло вместиться 700 пассажиров путешествующих первым классом, а после окончания трапезы он мог быть освобожден от мебели и превращен в танцевальный зал, чтобы люди могли получить удовольствие от вечернего бала. Однако создание такого огромного зала было сложной задачей для конструкторов судна. В традиционных кораблях тяжелые двигатели устанавливались в самой нижней части корпуса, чтобы судно было устойчивым. Двигатели производили много дыма, который, как правило, выводился наружу через большие дымовые трубы. Но при такой конструкции корабля не оставалось места для большого танцевального зала в средней части лайнера . Инженеры могли поднять двигатели на верхние палубы, но тогда у судна появится противовес. Размещение двигателей и дымовых труб в одной части корпуса судна также могло освободить много места, но это тоже не было хорошей идеей, которая угрожала затопляемостью. Французские инженеры нашли простой и в то же время элегантный выход из ситуации. Чтобы освободить пространство для большего зала конструкторы разделили дымоходы паровых котлов на две части, и дым выходил через трубы расположенные в разных сторонах зала. Наверху они соединялись, и дым следовал к большой трубе. Кстати, третья труба на лайнере «Normandie » была не нужна, это муляж, дань традиции.
На постройку океанского лайнера «Normandie » ушло около четырех лет. И вот великий корабль был готов начать борьбу за Голубую ленту Атлантики.
трансатлантический лайнер «Normandie» фото
трансатлантический лайнер «Normandie» в море
Лайнер «Normandie » покинул родной порт Гавр и отправился в первый рейс, взяв курс на США в 18:00 29 мая 1935 года. Провести корабль у причала собралось 59000 человек. прошел маяк скалы Бишоп у побережья Корнуолл. От этого места начался отсчет времени перехода через Атлантику. Представители французской судоходной компании «French Line » утверждали, что во время своего первого рейса пассажирский лайнер «Normandie » не должен идти на установление рекорда. Но на борту волнение возрастало по мере того как корабль набирал скорость до 30 узлов. До этого еще ни один лайнер не ходил с такой скоростью. Секрет лайнера «Normandie » был заключен в новой конструкции корпуса. Его сконструировал никому не известный инженер-кораблестроитель Владимир Юркевич иммигрировавший из коммунистической России в 1919 году.
У обычных судов таких как « » нос имел прямой форштевень. Юркевич создал совершенно новую форму, бульбовидный нос, имеющий на уровне киля выступ, который эффективнее разрезал воду. Лайнер «Normandie » по всем показателям был революционным кораблем. На пассажирском лайнере «Normandie » имелась мощная турбоэлектрическая установка, где паровые турбины производили электричество, а винты вращались электромоторами. В современных пассажирских судах используется тот же принцип. Форма труб были немного наклонены, что улучшало аэродинамику. Внешние формы корабля были великолепны. Все в нем было новое.
Утром 4 июня 1935 года в 11:02 трансатлантический лайнер «Normandie » миновал маяк Амброуз возле Нью-Йорка. Это была финишная точка Голубой ленты. Корабль пересек океан за 4 дня 3 часа 2 минуты. Новый рекорд был установлен. Когда он гордо входил в Нью-йоркскую гавань на топе развивался голубой вымпел. Французская компания готовилась к победным торжествам. Голубая лента Атлантики перестала быть просто титулом, теперь это был вымпел длинной в 30 метров по одному метру за каждый узел хода. Это была слава Франции, а лайнер «Normandie » стал самым быстрым круизным судном на планете.
Трансатлантический лайнер «Normandie » был магически притягателен. В пересчете на современные деньги каюты первого класса стоили до 22000 долларов и это цену были готовы платить более 800 пассажиров за каждый круиз.
«Normandie » был первоклассным и роскошным лайнером . Каждый кусочек позолоченного металла был покрыт золотом 24 карата толщиной. Пассажирам был обеспечен максимальный комфорт. В каютах первого класса, оформленных в стиле Art Nouveau, был даже телефон. Общественные помещения лайнера были оформлены как интерьер в самых роскошных отелях или самых дорогих домах. Мир, в который попадали пассажиры отличался изысканным сервисом и откровенной роскошью. В хорошую погоду даже переход через северную Атлантику мог оказаться чудесным пятидневным круизом. Прогулки по верхней палубе, свежий морской воздух, спортивные игры под солнцем или можно вообще ничего не делать. Если нужны были прохладительные напитки или что-нибудь почитать, рядом всегда стюард. Когда воздух снаружи становился прохладнее, можно было спуститься вниз и любоваться великолепными интерьерами. Именно из-за них строительство «Normandie » обошлось в два раза дороже лайнера «Queen Mary ».
Для тех кто сказочно богат имелись каюты класса «люкс» с панорамными окнами и палубами для загара. Для тех кто имел средний достаток были меньшие каюты, но были отделаны с общими стандартами судна. Очень легко было попасть под очарование «Normandie» и потерять чувство места и времени. Атмосфера нереальности еще больше возрастала, когда количество обслуживающего персонала превосходило количество пассажиров.
Но лайнер «Normandie » часто ходил полупустым и никогда не приносил прибыли. Большинство людей не могли себе позволить путешествие на этом корабле. Он просто представлял собой славу Франции. Счета за него оплачивали французские налогоплательщики. И вдруг все это очарование рухнуло - лидером Голубой ленты Атлантики стал океанский лайнер «Queen Mary ».
Но французы построили свой корабль не для того чтобы плестись в хвосте. Огромные деньги были затрачены для того, чтобы лайнер «Normandie » был лидером и это означало, что статус надо отвоевывать любой ценой.
В начале 1937 года лайнер «Normandie » стоял в доке на зимнем ремонте. На него уставили новые винты, которые могли означать только одно - бросить вызов «Queen Mary ». И у французов получилось. Лайнер «Normandie » быстро отвоевал Голубую ленту Атлантики, пройдя тот же маршрут на 55 минут быстрее пассажирского судна «Queen Mary ».
Теперь этот корабль казался непобедимым. В июле 1938 года «Normandie » совершил свой сотый переход через Атлантику. Но это был высший предел для корабля, положение для него должно было скоро измениться. Буквально через несколько дней лайнер «Queen Mary » совершил переход на пол-узла быстрее «Normandie ». В лучших морских традициях капитан «Normandie » направил поздравления победителю.
Однако политические события в мире развивались также быстро, как и трансатлантический пассажирский бизнес. Европе стала угрожать гитлеровская Германия.
Вскоре беженцы устремились на запад через Атлантику в безопасную Америку. Американцы посчитали, что безопаснее оставаться дома, а Европа усиленно готовилась к войне.
23 августа 1939 года лайнер «Normandie » вышел из порта Гавр в свой 139 трансатлантический рейс. Неделей позже из Саутгемптона вышел до отказа заполненный лайнер «Queen Mary », когда корабль уже подходил к Нью-Йорку капитан получил сообщение, что Англия объявила войну Германии. На пять месяцев великие соперники «Normandie » и «Queen Mary » оказались пришвартованными друг к другу в порту Нью-Йорк.
Через два месяца гитлеровские войска разгромили Францию, а когда-то славный корабль «Normandie » оказался в безвыходном положении. В декабре 1941 года США вступили в войну и застоявшийся лайнер был реквизирован правительством США, для превращение его в военно-транспортное судно. Все имущество с лайнера на нескольких грузовиках вывезли на склады, для распродажи. Но потом случилась катастрофа, разрезая автогеном стальную переборку в главном зале, рабочий по неосмотрительности поджег кипу спасательных жилетов. Вскоре пожар вышел из-под контроля, и огонь охватил верхние палубы. Чтобы потушить огонь на борт закачивали сотни тонн воды, но пожар продолжал распространяться, а закаченная вода стала наклонять корабль. Тысячи людей наблюдали за тем, как славный лайнер опасно кренится на один борт. В 02:45 10 февраля 1942 года менее чем через 20 часов после начала пожара трансатлантический лайнер «Normandie » оборвал причальные концы и медленно перевернулся. Гордость Франции превратилась в дымящиеся останки, а легендарная дуэль между двумя могучими кораблями закончилась навсегда.
круизный лайнер «Normandie» в порту Нью-Йорка
катастрофа в порту лайнера «Normandie»
Появившись на свет, во времена депрессии, и пережив славные времена в 30-е годы, когда на борту была роскошная и полная наслаждений жизнь, лайнер «Normandie » вдруг закончил таким катаклизмом. Но в мировой истории «Normandie » останется навсегда как пассажирское судно, которое в героической борьбе за право называться самыми быстрым кораблем пересекающим Атлантику сотворил «золотой век» океанских лайнеров .
Опрокидывание лайнера "Нормандия" (войскового транспорта "Лафайет”) при тушении пожара.
Часть 1:
Описание корабля и трагедии.
В феврале 1930 года среди судовладельцев распространились слухи, что Франция намерена построить суперлайнер грандиозных размеров. Предполагалось, что это будет первый лайнер длиной более 300 метров и валовой вместимостью более 6000 регистровых тонн. В 1931 году «из авторитетных источников» поступили сведения, что Т-6 (условное название французского лайнера) будет иметь три трубы небывалой высоты.
"Нормандия” была построена во Франции, спущена на воду в 1932 г. и введена в эксплуатацию в 1935 г. Имея полную вместимость 83420 т, она считалась гордостью французского флота и претендовала на звание самого большого, самого быстроходного и самого лучшего судна в мире. Ее главные размерения были: длина - 314 м, ширина - 35,9 м, средняя осадка - 11,2 м, высота борта до прогулочной палубы - 28 м. Число палуб - 11, из них 7 сплошных. Ее турбоэлектроагрегаты общей мощностью 160000 л.с. на четырех валах могли развить ход около 30 узлов. Кроме экипажа в 1345 человек (по другим данным - 1285), лайнер мог принять на борт 1972 пассажира.
При проектировании и постройке "Нормандии” было обращено особое внимание на обеспечение ее пожаробезопасности. При этом противопожарные меры были приняты и заложены в проект после ряда опытов и исследований. На эти работы было затрачено 13500 часов, проведено 435 различных испытаний, а общая площадь испытательных панелей была равна 1075 кв. м. Надо сказать, что корпус знаменитого лайнера проектировал русский инженер-эмигрант Владимир Иванович Юркевич (1885-1964), двигатели созданы по проекту русского инженера Арцеулова, а винты - по чертежам инженера Харковича.
1 Группа. - Противопожарные защитные переборки. При помощи таких переборок все судно делилось на 4 главные пожарные секции и 126 "первичных”. Общая задача этих секций - локализация пожара небольшими пространствами и автономность работы оборудования в каждой из главных секций в случае пожара. В спецификации было написано, что огнестойкость всех изолированных границ такова, что может задержать в течение одного часа огонь, развивающий температуру в 815° C, что превышало требования Международной конвенции безопасности жизни на море 1929 г.
2 Группа.
- Применение негорючих материалов. При постройке широко применялись такие негорючие материалы, как сталь, стекло, камень, мрамор. Применение дерева свели до минимума, а там, где оно использовалось, была предусмотрена сильная защита асбестом и огнеупорными материалами (красками).
3 Группа. - Защита электрооборудования и вентиляции. По линии электрооборудования предусматривалась полная автономность каждой из четырех главных пожарных секций, прокладка кабелей производилась в металлических желобах, для защиты электросети применялись термические выключатели, плавкие предохранители и ряд других мер. Механическая вентиляция также предусматривалась автономной в каждой из главных пожарных секций, при этом вентиляционные каналы не прокладывались, как правило, через главные и противопожарные переборки.
4 Группа. - Система оповещения. Она включала в себя: а) для всех мест общего пользования в жилых помещениях - сигнальное оборудование, дополнительные телефоны и ручные пожарные сигналы; б) для кают - автоматические извещатели (всего 1075 штук); в) для трюмов, твиндеков, кладовых - систему дымовых извещательных аппаратов (дающих световой и звуковой сигналы о наличии дыма в помещениях), и г) центральный пожарный пункт - для средоточения всех сигналов патрулей (43 человека) и автоматических установок, оборудованной специальной телефонной связью (на 120 линий), не связанной с общесудовой телефонной системой.
5 Группа. - Огнетушительное оборудование. а) вода для всего судна с давлением 10 кгс/кв см и тремя электронасосами с подачей по 300 т/ч, причем предусматривалось такое кол-во шланговых соединений, что в любой части судна можно было использовать две мощные струи воды после закрытия всех водонепроницаемых дверей и огнетушительных закрытий; б) углекислотные установки для трюмов, твиндеков и кладовых, при этом запас газа предусматривался таковым, чтобы обеспечить насыщение газом самого большого помещения в течение менее 2 минут; в) углекислотная пена для тушения топливных пожаров в машинных и котельных отделениях и г) переносные жидкостные огнетушители.
6 Группа. - Устройства для эвакуации пассажиров. Сюда входят иллюминаторы вращающегося типа, которые можно открывать и через них выбраться из каюты, если все другие выходы отрезаны; светящиеся краски и ряд других.
Противопожарная защита "Нормандии” считалась в свое время образцом для судов ее класса, и это позволяло некоторым довольно крупным зарубежным специалистам заявить, что "возможность пожара на этом судне маловероятна”. Из описания пожара и его последствий будет видно, насколько такие прогнозы соответствовали истине. Итак, "Нормандия” была передана ВМС США 24 декабря 1941 года и переименована в "Лафайет”, получив ранг войскового транспорта. Сразу же начались работы по переоборудованию, которые велись довольно энергично, так что в первых числах февраля 1942 года, то есть менее чем через два месяца, они близились к завершению. В течение этого времени были оборудованы помещения для жилья и столовые на 10000 человек, установлено зенитное вооружение, оборудованы погреба боеприпаса, предусмотрены дополнительные установки для пресной воды. Работы проводились на озере Гудзон у причала № 88. "Лафайет” был перекрашен в шаровый цвет. 9 февраля 1942 года, в день аварии, на борту "Лафайета” находилось более 3000 человек, 500 из них должны были составить экипаж корабля. Они не были знакомы с расположением корабля и не получили никакой подготовки для действий в ЧС. 50 неквалифицированных рабочих, выделенные переоборудовавшей корабль фирмой для несения пожарной службы на корабле, также не имели никакой специальной противопожарной подготовки. На борту корабля еще находилось 4 младших офицера и 36 матросов береговой охраны США, обязанности которых на случай не были четко определены, хотя они несли патрульную пожарную службу. Эти люди составили противопожарный патруль; часть из них находилась на постах, с другими проводились противопожарные занятия и учения. По условиям контракта, фирма, отвечавшая за переоборудование, обязана была под угрозой штрафа "проявлять высшую степень осторожности, чтобы предохранить судно от пожаров”. Контрактор нес ответственность за действие противопожарных средств корабля. Но он ограничился тем, что присоединил четыре линии шлангов от гидрантов на причале № 88 к трубам стационарной пожарной магистрали носовой и кормовой оконечностей по правому борту. Одна весьма существенная "деталь" значительно снижала возможности использования противопожарных средств корабля. Дело в том, что соединения французского типа не подходили к американским стандартам, используемым пожарной службой Нью-Йорка. Это существенно повлияло на ход тушения пожара. Переделка соединений гидрантов и шлангов на американский стандарт откладывалось со дня на день и, хотя до сдачи корабля оставались считанные дни, работа эта была далека от завершения. Так обстояло дело с противопожарной подготовкой людей и готовностью огнетушительных средств на корабле к моменту аварии. Но каковы же были обстоятельства, приведшие к пожару, и как организовали его тушение? В тот день в различных частях корабля действовало 110 газовых горелок и сварочных аппаратов. В центральном салоне (30х26 м) работала группа рабочих с кислородно-ацетиленовыми аппаратами в составе 9 человек, которые должны были срезать 4 колонны-пиллерса. Другая группа рабочих настилала в салоне линолеум. В помещении находились еще 2 дежурных пожарных. В салоне было сложено 1140 ящиков с капковыми спасательными жилетами, которые предназначались для распределения на корабле. К моменту начала работ жилеты из помещения не были убраны: они громоздились вокруг колонн и между ними. Помещение не имело даже элементарных противопожарных средств. Находившийся там 37-мм шланг не был соединен с гидратом, и его не могли, следовательно, использовать немедленно. Дежурные пожарные имели в своем распоряжении два обычных ведра воды, асбестовые доски 0.6х0.9 м и полукруглый металлический щит высотой 0.9 м. В первой половине дня две колонны были срезаны. После перерыва на обед вновь приступили к работе и третью колонну срезали также благополучно. Оставалось срезать последнюю колонну. В этот момент из салона ушли регулярные пожарные, и их обязанности стал "исполнять” один рабочий, который держал асбестовую доску над металлическим щитом, чтобы искры не падали на находившиеся рядом жилеты. Когда четвертая колонна была почти перерезана и ее надо было аккуратно положить на палубу, этот рабочий оставил щит на палубе, чтобы помочь остальным. Теперь осталось срезать уже последний кусок колонны.
Бригадир, считавший, что дело сделано, собрался оставить рабочее место. Именно в последние секунды рабочие увидели небольшие вспышки в ящиках с жилетами, находившихся ближе всего к газовому аппарату. Это было в 14 часов 35 минут. Так началась крупнейшая авария. Сначала пытались сбить пламя руками, но огонь быстро распространялся, и это не удалось. Затем стали применять ведра с водой и ручные огнетушители, но это тоже безуспешно. Далее была подключена линия шлангов от верхней палубы, однако напора не оказалось - огонь продолжал распространяться по кораблю. Так как связь на корабле почти не работала, общая тревога с мостика не могла быть объявлена. Пожарный патруль, временно размещенный на одной из палуб, не имел телефонной связи с центральным пожарным пунктом. Сообщение о пожаре было поэтому отправлено через посыльных - в результате получилась значительная задержка с прибытием штатных пожарных к месту очага пожара. К этому времени горел не только салон, но и смежные с ним помещения, которые были сильно окутаны дымом.
Борьбу с пожаром затрудняло еще и то, что кто-то выключил все электроосвещение, чтобы обезопасить корабль от короткого замыкания. Никто не был готов принять на себя ответственность за руководство борьбой с пожаром. Находившиеся на корабле представители ВМС считали себя либо контролерами, либо консультантами, либо, наконец, ответственными за снабжение корабля. Командир соединения береговой охраны ждал мер от командира порта, а тот считал, что назначенный офицер уже командует на корабле.
Таким образом, в столь ответственный и грозный момент для корабля борьбой с пожаром никто не управлял. Запоздал также вызов пожарной команды города Нью-Йорка, которая прибыла на корабль только в 14 ч 50 мин. Затруднения вызывало также и то, что дым с верхней палубы и других высокорасположенных палуб стал проникать в машинное отделение судна, что вынудило механиков закрыть и оставить машинное отделение. Это было примерно в 15 ч, то есть менее чем через полчаса после начала пожара. К этому времени пламенем были охвачены три верхние палубы и для борьбы с огнем нужна была вода в неограниченных количествах. Вода подавалась без учета состояния корабля и, прежде всего, его остойчивости.
Для тушения пожара были мобилизованы большие силы: работали 24 насосные станции, 6 грузовых машин с лестницами, 3 пожарных катера, ряд буксиров и другие средства. Только 3 пожарных катера за время пожара накачали на борт корабля около 3500 т воды. Вода подавалась, главным образом, в верхние части корабля, и поэтому происходило постепенное, но нарастающее снижение остойчивости корабля. По результатам опытного кренования, проведенного как раз незадолго до пожара, начальная поперечная метацентрическая высота корабля была определена равной 0,28 м. В результате заполнения верхних частей корабля начальная остойчивость вскоре стала отрицательной и корабль начал кренится на левый борт.
По мере добавления воды крен постепенно нарастал, и к 18 ч 30 мин он достиг 10°. К этому времени огонь был взят под контроль. Теперь встала проблема выравнивания корабля или, по крайней мере, недопущения еще большего его крена. Дальнейшие расчеты показали, что при крене в 13° начинают входить в воду отверстия бортовых грузовых люков, затем - иллюминаторы. Но так как многие иллюминаторы были открыты для доступа свежего воздуха, а некоторые грузовые люки тоже не были закрыты, то после крена корабля на 10° высота водонепроницаемого надводного борта оказалась для него угрожающе малой.
Военно - морские власти предприняли некоторые попытки не допустить опрокидывания корабля. Принятые меры по откачке воды из верхних частей корпуса оказались безуспешными. Попытка залить машинное отделение с целью снижения центра тяжести корабля также не достигла цели, так как на корабле не было кингстонов, а проникнуть в машинное отделение не было возможности из-за дыма. Другие попытки заключались в том, чтобы заполнить донные отделения (отсеки) правого борта с помощью просверленных снаружи отверстий, что дало лишь частичный эффект. На несколько градусов был уменьшен крен, но только на короткое время. Спуск воды за борт или в расположенные ниже помещения не предпринимался: отсутствовали спускные, или шпигатные системы. А эта мера в сложившихся обстоятельствах была бы, по-видимому, одной из эффективных.
К 21 ч 30 мин, то есть спустя 7 часов после начала пожара, крен достиг 17° , и в этом положении корабль находился несколько часов, так как судно коснулось скулой грунта. Но надвигавшийся прилив начал поднимать судно, которое оторвалось от грунта и продолжало кренится.
К полуночи крен составил 30°. Вскоре корабль был покинут оставшимися людьми и лег га левый борт, не утонув полностью лишь потому, что глубина воды (около 15 м) была меньше даже его полуширины. Его нос при этом оказался на скальном грунте, а корма погружена в ил. На грунте "Лафайет” лежал, имея крен 80°, при этом вся его правая половина оказалась под водой.
"Лафайет” закрыл подход к двум важным пирсам, между которыми он лежал. Чтобы освободить пирсы, вскоре начались работы по подъему корабля, которые оказались довольно продолжительными. Для рационального ведения судоподъемных работ были изготовлены специальные модели. Корабль был поднят лишь в 1943 г., однако отремонтирован не был, так как не могли найти ему применения. После войны, в 1946 г., "Лафайет” был продан на слом.
Любопытно, что постройка "Нормандии” обошлась французам в 65 млн. долларов. И это было заметно, ведь пассажиры на корабле были окружены немыслимой роскошью и комфортом: на судне имелись теннисные корты, настоящий сад с певчими птицами, торговый центр с универсальными магазинами, театр на 400 мест и даже католическая церковь. А в одной из огромных дымовых труб находилось специальное помещение с вольерами для собак пассажиров первого класса, которых выводили на прогулку на специальную палубу. Все это, а также необычайное богатство внутренней и внешней отделки сделали «Нормандию» самым дорогим океанским лайнером в мире, т.к надо добавить что стоимость переоборудования лайнера в военный транспорт равнялась 20 млн. долларов, а расходы по его подъему составили 9 млн. долларов. Продан же корабль был за 160 тысяч долларов.
Таков был конец "красы и гордости" французского флота.
Из пожара на "Лафайете”-”Нормандии” были вынесены следующие уроки:
1. сварку и резку на корабле нельзя допускать, пока все горючие предметы не удалены на безопасное расстояние или, по крайней мере, они не будут достаточно предохранены, чтобы не допустить их возгорания при ведении горячих работ;
2. при нахождении корабля в порту, особенно при производстве на нем работ по переоборудованию, должно быть обеспечено наличие противопожарных средств, достаточно мощных для борьбы с огнем и всегда готовых к действию. В частности, очень важно обеспечить стандартизацию шланговых соединений в случае нахождения корабля в чужом порту;
3. во время переоборудования корабля должна быть предусмотрена четкость в отношении организации борьбы с пожаром, особенно при назначении ответственных лиц и руководства действиями по борьбе с пожаром на корабле;
4. на корабле должна специальная и хорошо обученная пожарная команда, необходимая как для профилактических целей, так и для квалифицированной борьбы с возникшим пожаром;
5. на переоборудованном корабле должен вестись непрерывный и четкий контроль за ведением горячих работ;
6. любой переоборудуемый корабль должен быть оснащен необходимыми и надежными средствами связи, оповещения и сигнализации;
7. не допускать, чтобы дым от пожара на верхних палубах проникал в машинные отделения (котельные), для чего световые люки и т.п. в этих помещениях следует закрывать сразу же по возникновении огня на верхнерасположенных палубах и останавливать все всасывающие вентиляторы, ведущие в эти помещения;
8. участники борьбы с пожаром должны использовать воду для пожаротушения исключительно экономно, имея в виду опасность чрезмерного наполнения корабля водой и возможности потери им остойчивости;
9. в целях снижения угрозы опрокидывания корабля при тушении пожаров должны быть предусмотрены системы для удаления с него "пожарной” воды;
10. все противопожарные двери вокруг очага пожара должны закрываться сразу же после его возникновения, а открывать двери следует только для обслуживания минимальных нужд групп людей, борющихся с пожаром.
Эти выводы, сделанные на основании опыта пожара, происшедшего, по существу, на торговом судне, по-видимому, в большей своей части справедливы и по отношению к боевым кораблям.
Из опыта пожара на "Лафайете”-”Нормадии” можно вынести еще один "урок уроков”, который заключается в следующем. Мало заложить высокий технический уровень противопожарной безопасности в проект корабля, мало даже его реализовать при постройке. Для реального обеспечения противопожарной безопасности на корабле необходимо: соблюдение правил, постоянная готовность наличных противопожарных технических средств к действию, отличное знание личным составом своего корабля - его основных качеств, техники и расположения помещений, подготовленность и готовность экипажа к борьбе с пожаром.
Сравнительно незадолго до катастрофы "Лафайета” при аналогичных обстоятельствах погибали корабли. Так, например, в декабре 1931 г. В Ньюпорт-Ньюсе (штат Виргиния, США) в результате тушения пожара перевернулся у достроечной набережной английский грузо-пассажирский пароход "Сеговия” (9500 т). Затопление верхних частей корабля вызвало потерю им поперечной остойчивости, и он лег у стенки креном 80° на правый борт, не затонув полностью из-за сравнительно малой глубины воды. "Лафайет”, таким образом, почти повторил печальный опыт "Сеговии” в увеличенном масштабе. Другим примером может служить французский лайнер "Париж” (34570 т), который при подобных обстоятельствах затонул в Гавре в апреле 1939 г.; все находившиеся на его борту люди погибли. Эти и другие примеры, к сожалению, не были учтены американскими пожарными, которые потопили крупнейший военный транспорт в своих собственных водах, нанеся этим значительный урон военному потенциалу союзников во время войны.
Часть 2:
Гибель «Нормандии»: диверсия или халатность?
Нелепая гибель «Нормандии» по-прежнему таит немало загадок и продолжает привлекать к себе внимание историков и специалистов. Причина пожара до сих пор не выяснена, но некоторые факты указывают на диверсию немецких агентов или... американских гангстеров!
ВЫНУЖДЕННАЯ СТОЯНКА
1 сентября 1939 года «Нормандия» должна была выйти из Нью-Йорка в Гавр. Но выход в море не состоялся: 30 августа по приказу президента Франклина Рузвельта в портах США были задержаны и подвергнуты тщательному досмотру немецкие, французские и даже английские суда.
Мы должны быть уверены, что ни одно судно не покинет порт с оружием на борту, - заявляли чиновники портовой администрации ошеломленным капитанам.
Позднее стал ясен смысл этой акции. Намереваясь официально сохранять нейтралитет, правительство США тайно поддерживало Великобританию и Францию и в преддверии грядущих событий под всякими предлогами задерживало в нью-йоркском порту немецкий лайнер «Бремен» до подхода британских боевых кораблей. И когда 31 августа «Бремен» все же вышел в море, за ним сразу устремился в погоню крейсер королевского флота «Бервик». А на следующий день Германия напала на Польшу и началась Вторая мировая война.
Хотя Великобритания и Франция официально объявили войну Германии 3 сентября 1939 года, они не спешили вступать в активные боевые действия. Пока в Западной Европе тянулась девятимесячная «странная война», 14 французских кораблей, включая «Нормандию», продолжали оставаться в портах США. С них была списана большая часть экипажей, а на борту оставался лишь минимум команды, необходимый для поддержания в рабочем состоянии систем и механизмов судов. Поражение Франции в ходе кампании 1940 года и подписание перемирия правительством маршала Петэна не повлияли на судьбу этих кораблей.
Странные события произошли 15 мая 1941 года. В этот день береговая
охрана одновременно заняла все французские корабли и выставила на них
вооруженную охрану якобы для защиты от возможных диверсий. Одновременно с этим актом в американской прессе стали появляться статьи, в которых открыто обсуждались возможности переделки «Нормандии» в авианосец или войсковой транспорт. А популярный журнал «Лайф» опубликовал даже схему «Нормандии», переделанной в авиадесантный корабль. «В таком виде «Нормандия» сможет нести 40 самолетов прикрытия и 10 тысяч солдат. Часть ее полетной палубы - самой длинной в мире - может быть отведена для тренировок в маршировке и стрельбе», - безапелляционно писал журнал.
Свет на эти странные события пролила газета «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» от 16 июля 1941 года. «Официальные лица в Вашингтоне считают, что «Нормандия» - слишком ценное судно, чтобы простаивать без дела, и что правительство США в нем сильно нуждается и готово купить его. Эти лица заявили также, что США давно хотели завладеть «Нормандией», но не решались на это из опасений ухудшить отношения с Францией», - писала газета в передовой статье.
А через полгода Америка просто забрала лайнер себе, 12 декабря 1941-го американские военные моряки без всяких объяснений заняли «Нормандию», бесцеремонно выдворив с нее остатки французской команды. А 16 декабря судно, конфискованное американским правительством, было официально введено в состав военно-морского флота США.
Переименовав «Нормандию» в «Лафайет», военные приступили к переделке лайнера в войсковой транспорт. В феврале 1942 года работы по переоборудованию в основном были закончены, и 15 числа транспортно-десантный корабль должен был выйти в море.....но случился пожар. (об этом написано выше). Корреспонденты нью-йоркских газет появились около горящего судна раньше, чем агенты Федерального бюро расследований. Их репортажи с места аварии позволили точно воспроизвести последовательность событий. Они сообщили, что гибель «Нормандии» наблюдали ее создатель - русский инженер-судостроитель Юркевич и ее бывший капитан Пунье. Они оба неотлучно находились на причале до самого конца и стали свидетелями его трагической и бесславной гибели - единственный случай за всю историю судоходства. «Ощущение было такое, как будто сердце разорвалось у меня в груди», - вспоминал впоследствии Юркевич. Капитан Пунье немедленно вызвал к месту происшествия нескольких опытных трюмных машинистов из состава команды, знавших недра «Нормандии» как свои пять пальцев. Все они немедленно предложили свои услуги адмиралу Эндрю-су, но он высокомерно отверг помощь: «Наши спасатели и пожарные знают свое дело не хуже французов!» А на состоявшейся вечером пресс-конференции адмирал сообщил журналистам о предполагаемой причине аварии и уверенно заявил: «Подозрений на диверсию нет!»
На следующий день Юркевич также устроил в своем офисе пресс-конференцию, на которой объяснил главные технические причины гибели «Нормандии», совсем недавно представляемой как непотопляемое судно, и дал четкие ответы на вопросы журналистов. Его заявление косвенным образом подтвердило официальную версию о причине трагедии, а газета «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» 11 февраля 1942 года выступила с утверждением: «Халатность сыграла на руку врагу с такой эффективностью, как диверсия». А два месяца спустя Комитет сената по военно-морскому флоту обнародовал выводы своей комиссии. «Причины и последствия пожара - результат беспечности со стороны военно-морского флота», - говорилось в отчете. По мнению сената США, ответственность за катастрофу целиком возлагалась на руководство военно-морским флотом страны. Казалось бы, на этом можно поставить точку, но...
Расследование трагедии.
Проведенное американскими властями официальное расследование так и не установило точной причины возникновения пожара на «Нормандии». Мнения экспертов ВМФ и ФБР по этому вопросу разошлись. Первые предполагали, что пожар возник случайно, от искры, попавшей на груду капковых спасательных поясов. Вторые приписывали возникновение пожара диверсии агентов разведки фашистской Германии. К такому же выводу пришли и авторы книги «Саботаж: тайная война против Америки» - американские журналисты Майкл Сейерс и Альберт Канн. В первом издании этой книги, вышедшей осенью 1942 года, они пишут: «ФБР было известно, что нацистские агенты в течение длительного времени тайно следили за«Нормандией». За две недели до падения Франции, 8 июня 1940 года,
германская секретная служба послала своим агентам в США закодированное коротковолновое радиосообщение. Это сообщение, переданное из Гамбурга, было перехвачено радиостанцией в Сентрпорте на Лонг-Айленде, расшифровано и гласило: «Благодарим за сообщения. Наблюдайте за «Нормандией». Следуя полученным инструкциям, немецкие шпионы стали пристально следить за «Нормандией». Немецкий шпион Курт Фредерик Людвиг посылал своему руководству регулярные отчеты, написанные симпатическими чернилами. Некоторые из них были перехвачены. Вот один из них, отправленный 15 апреля 1941 года: «Нормандия» стоит еще у пирса 88-й северной» (88-я улица северной части). Людвиг регулярно посещал набережную залива для наблюдения за «Нормандией». Агент ФБР, которому было поручено следить за немецким шпионом, так описывает в своем отчете одну из прогулок Людвига: «18 июня (1941 года) объект прошел от 59-й стрит по 12-й авеню. Он смотрел на причалы. Когда объект подошел к пирсу, где стояла «Нормандия» у 50-й стрит, то на некоторое время остановился. Казалось, что он тщательно изучает судно. Потом он снова пошел, оборачиваясь назад. У 42-й стрит объект сел на паром, следующий в Уихаукен, поднялся на верхнюю палубу и продолжал рассматривать «Нормандию». Далее агент ФБР сообщает, что по прибытии в Уихаукен Людвиг в течение 20 минут делал записи в небольшой черной записной книжке.
Считая причиной пожара диверсию агентов германской
разведки, Сейерс и Канн приводят в своем исследовании ряд фактов,
подтверждающих эту версию:
1. В течение недели, предшествовавшей пожару 9 февраля, на борту корабля произошло четыре возгорания, которые удалось потушить.
2. Когда 9 февраля начался пожар, вблизи его очага имелось всего два пожарных ведра.
3. Городская система оповещения о пожаре была отключена на судне за 22 дня до катастрофы, о чем не знала служба Береговой охраны США.
4. На борту переоборудованного судна находилось определенное количество вражески (пронемецки) настроенных рабочих, причем их анкетные данные не были тщательно проверены.
5. Любые посторонние лица могли без труда проникнуть на судно без всякого на то разрешения. Для этого им требовался всего лишь нагрудный номерной значок, указывающий имя подрядчика или субподрядчика, у которого они работали.
Вместо заключения.
С тех пор прошло много лет. В морской исторической печати время от времени появлялись статьи, посвященные трагической гибели «Нормандии», воспоминания уже немногочисленных очевидцев. В них по-прежнему фигурировали две версии причины пожара: искра от газового резака и диверсия агентов германской разведки. Но вот в январе 1975 года авторитетный английский журнал по истории флота «Нотикал Мэгэзин» опубликовал сенсационное сообщение о причине пожара.
«Нормандия» сожжена американской мафией!
В нем говорилось, что мафия сожгла французский лайнер «Нормандия» в нью-йоркской гавани в 1942 году, потому что Лакки Лючано хотел продемонстрировать военно-морскому флоту США насущную необходимость защищать порты восточного побережья США. По обвинению в убийстве Лючано был помещен в «Загородный клуб» - тюрьму города Олбани, носившую такое название из-за льготных условий содержания и комфорта заключенных. Ему было обещано освобождение с окончанием войны при условии, что его люди будут оказывать властям содействие, а потом он уедет в Европу. Мафия сдержала свое слово - на протяжении всей войны в портах США не отмечалось ни одного акта саботажа.
* * *
Доподлинно известно, что во время Второй мировой войны разведка ВМФ США почти в открытую сотрудничала с Чарльзом Лючано, имевшим огромный и непререкаемый авторитет среди итальянских эмигрантов и рабочих Нью-Йорка. Известно также, что Лючано предупредил контрразведку ВМФ США о готовящихся диверсиях и предложил свои услуги по их предотвращению, чтобы этим уменьшить срок своего заключения. Судя по всему, военные моряки не вняли тогда предложению гангстера, и Лючано решил продемонстрировать им свои возможности. Вполне возможно, что пока главарь нью-йоркской мафии находился в тюрьме, его люди без всякого риска и особых хлопот сделали это.
Список используемой литературы:
1. И.М. Короткин " Аварии и катастрофы кораблей”, Судостроение, Ленинград, 1977, 296 с. и другие источники.
Имя русского кораблестроителя Владимира Ивановича Юркевича (1885-1964) впервые в советской печати упомянул Л. Любимов. В своей книге «На чужбине» он писал, что выход в море крупнейшего в мире французского лайнера «Нормандия» был одновременно крупным успехом и признанием заслуг русских инженеров – эмигрантов, возглавляемых В. Юркевичем. В 1918 году выпускник Петербургского Политехнического института Юркевич, захваченный эмигрантской волной, оказался после долгих мытарств во Франции. Эмигрантская жизнь с ее унижениями и враждебным отношением к «апатридам» - людям без родины - тяжело переживалась Юркевичем, который все яснее и яснее осознавал совершенную им ошибку.
Вплоть до самой смерти он оставался искренним и доброжелательным другом нашей страны, не раз выражал восхищение и гордость достижениями советской техники и науки; двери его дома всегда были открыты для гостей из Советского Союза - дипломатов, артистов, инженеров. После смерти Юркевича Колумбийский университет обратился к вдове покойного с просьбой передать ему архив выдающегося кораблестроителя. Но в соответствии с желанием самого Юркевича его жена О. В. Крестовская-Юркевич в 1965 году передала богатое собрание документов в Центральный Государственный Архив Народного Хозяйства СССР в Москве.
Именно эти материалы, ярко освещающие роль уроженца сухопутной Москвы в создании самых совершенных трансатлантических лайнеров, послужили основой для написания статьи, представляемой ныне вниманию читателей.
«САМОСТОЯТЕЛЬНО РАЗВИВАТЬ СПОСОБЫ ПРОИЗВОДСТВА»
Как раз в то время, когда В. Юркевич учился в старших классах IV Московской гимназии, в высших государственных сферах России шли споры: нужно или не нужно открывать кораблестроительное отделение во вновь учреждаемом Петербургском Политехническом Институте. Противники нового дела доказывали, что русское торговое судоходство не имеет перспектив в ближайшем будущем и что нужное число корабельных инженеров проще получить путем увеличения выпусков Морского Инженерного Училища в Кронштадте, издавна готовившего специалистов для военного кораблестроения. Им возражали крупные деятели отечественной промышленности и техники, среди которых были А. Н. Крылов, В. И. Ковалевский, Н. П. Петров и многие другие.
«Судостроение более чем всякая другая отрасль техники нуждается в людях, могущих не только вводить улучшения, делаемые другими, но и самостоятельно развивать и совершенствовать самые способы производства. Люди эти необходимы потому, что без них судостроение осуждено на застой или во всяком случае не может развиваться самостоятельно».
Эти доводы одержали верх, и летом 1902 года состоялся первый прием студентов на все четыре отделения только что основанного Петербургского Политехнического Института - экономическое, электротехническое, металлургическое и кораблестроительное. Прием на кораблестроительное отделение, во главе которого стал создатель многих кораблей русского флота К. П. Боклевский, был наименьшим. Если на экономическое отделение было зачислено 125 человек, на электротехническое и металлургическое - по 60, то на кораблестроительное из 500 человек, подавших прошения, приняли всего 27!
Владимир Юркевич, окончивший гимназию с золотой медалью в 1903 году, попал во второй набор и учился в одно время с такими крупными деятелями советского судостроения, как В. Л. Поздюнин, П. Ф. Папкович, В. Т. Струнников, К. И. Боханевич, В. Ф. Попов, В. М. Малинин, Б. Г. Харитонович и др. Помимо лекций, практических занятий, курсовых проектов и экзаменов каждый студент кораблестроительного отделения должен был пройти три летние практики: в коммерческом порту для изучения портовых сооружений, методов приема и вывода торговых судов и организации их погрузки и разгрузки; на судостроительном или механическом заводе для ознакомления с постройкой судов и механизмов; в заграничном плавании на коммерческом судне для ознакомления с условиями плавания и эксплуатации судовых механизмов.
К выпускным экзаменам каждый студент-дипломник должен был представить три подробно разработанных проекта - коммерческого судна, его главных механизмов и приморского сооружения. Лишь после этого он мог защитить дипломную работу - самостоятельное исследование, тему которого студент выбирал по собственному желанию и которое отвечало главной задаче Политехнического Института: выпускать специалистов, «природному уму и таланту которых высшее образование должно указывать новые пути открытий и изобретений». В качестве такого исследования В. Юркевич представил дипломную работу: «Увеличение полезного действия паровой установки с помощью нагревания воздуха, питающего топки, и воды, питающей котел». Проект был защищен летом 1909 года, и вновь испеченный корабельный инженер вышел в жизнь…
Все получилось не так, как планировали учредители кораблестроительного отделения десять лет назад. Принятый в 1898 году закон о беспошлинном ввозе в Россию морских торговых судов нанес тяжелый удар русскому гражданскому судостроению, и к 1916 году отечественный торговый флот лишь на четверть состоял из судов, построенных на русских верфях. Вот почему из 109 выпускников кораблестроительного отделения Политехнического Института в коммерческом судостроении работало всего 36 человек. Все же остальные, окончив дополнительные курсы военного кораблестроения при Политехническом Институте или при Морском Инженерном Училище в Кронштадте, поступили на государственную службу в корпус корабельных инженеров. В числе этих «остальных» был и В. Юркевич: в декабре 1910 года его направили для прохождения службы на Балтийский судостроительный и механический завод. Потом он работал в Ревеле, а в начале 1918 года получил назначение на юг, в Николаев, откуда белая эмигрантская волна унесла его в Константинополь и дальше - во Францию…
В Турции блестящий выпускник Петербургского Политехнического Института работал на захолустной частной верфи, – ремонтировал и продавал подержанные автомобили. Во Франции он - апатрид, человек без родины - стоял у станка на автомобильных заводах Рено, как и множество других «бывших» русских. Лишь с большим трудом ему удалось устроиться на небольшой судостроительный завод в Аржантей близ Парижа чертежником - и можно считать, что ему повезло: судостроительная промышленность Франции находилась тогда в состоянии глубокой депрессии. Из этого летаргического состояния она была выведена самым неприятным образом: в 1928 году распространились слухи, что побежденная в войне Германия строит два новых лайнера - «Бремен» и «Европу», которые разовьют 28 узлов и побьют все прежние трансатлантические рекорды…
А что же могли противопоставить этому победоносные союзники? Первые послевоенные французские лайнеры «Париж» и «Иль де Франс» с их 21-23 узлами не могли рассчитывать на соперничество с «Бременом» и «Европой». Положение англичан было еще хуже: хотя знаменитая “Мавритания” держала мировой рекорд скорости двадцать лет, она, как и все остальные британские трансатлантики, была уже весьма устаревшим пароходом. Американцы же вообще довольствовались весьма посредственными судами, из которых лучшими были трофейные немецкие лайнеры. Первыми на вызов немцев откликнулись итальянцы, которые, как и французы, в начале 20-х годов построили несколько вполне заурядных лайнеров со скоростью 19-20 узлов. При первых же сведениях о новых немецких трансатлантиках они срочно приступили к проектированию двух пароходов - «Рекс» и «Конте ди Савойя», - подобных «Бремену» и «Европе». Англичане в обстановке величайшей секретности разрабатывали «заказ № 534» - проект будущей «Куин Мэри». Что же касается французов, то их самолюбие было ущемлено так сильно, что в 1929 году крупнейшая судовладельческая фирма страны заказала лайнер, равного которому еще ее знал мир. Это должен был быть пароход длиной около 300 м и водоизмещением 70 тыс. тонн со скоростью хода 29 узлов. И в это самое время на фирме Пеноэ - монопольном строителе французских трансатлантиков - появился В. Юркевич с предложением, в которое проектировщики отказывались верить.
БИТВА ГИГАНТОВ
В 1911 году русское морское ведомство объявило конкурс на проектирование новых линейных крейсеров для Балтийского флота. В нем в числе прочих предприятий участвовали Балтийский и Адмиралтейский заводы. На первом обводы корпуса разрабатывал В. Юркевич, на втором - его бывший однокурсник Я. Хлытчиев. В ходе этих работ Юркевич сделал очень важное изобретение. В начале XX века в центре внимания кораблестроителей находилась проблема преодоления волнового сопротивления, быстро растущего с увеличением скорости хода судов. И большинство проектировщиков устремились в направлении, указанном двумя английскими исследователями - отцом и сыном Фрудами, которые установили: судно должно быть длиннее поперечных волн возникающих при его движении. А поскольку с ростом скорости длина поперечных волн растет, корпуса быстроходных кораблей - крейсеров, эсминцев, лайнеров - всегда стремились сделать длинными и узкими, хотя это нередко ухудшало устойчивость и вело к неоправданному увеличению других видов сопротивления - вихревого и фрикционного.
Как раз по этой столбовой дороге и пошел Я. Хлытчиев, придавший линейному крейсеру Адмиралтейского завода традиционные очертания. Юркевич же предложил необычное решение: более короткий и широкий корпус с резко заостренной кормой и носом, в нижней части которого было сделано бульбообразное утолщение. Испытание моделей такой формы в Петербургском опытовом бассейне дало ошеломляющий результат: при прочих равных условиях форма Юркевича неизменно показывала экономию в мощности машин на 10-15 процентов!
Почти на десять лет оторванный от работы по специальности, Юркевич считал, что за эта время мировое судостроение ушло далеко вперед, что его открытие и его методы проектирования корпусов давно уже устарели. Каково же было его удивление, когда в 1928 году, проверив данные лучших тогдашних кораблей, он убедился в том, что европейские кораблестроители не имеют даже понятия о некогда предложенной им форме корпуса…
Для начала руководство фирмы Пеноэ поручило Юркевичу спроектировать обводы лайнера «Атлантик». «Против тех улучшений, которые мне удалось получить в 1912 году, - вспоминал потом он, - я значительно изменил и расширил свои методы составления чертежа обводов, пользуясь сильно вогнутыми ватерлиниями с точкой перегиба, соответствующей данной скорости. Первые же испытания в бассейне моей модели для «Атлантика» подтвердили правильность этого метода, и я был совершенно убежден, что для будущего трансатлантика можно сделать чертеж обводов, который даст не меньше 15 процентов экономии на сопротивлении или увеличении скорости на полтора узла, что позволит вместо 29 узлов подойти к 31 узлу… Потребовалось два года непрерывных усилий, чтобы доказать пригодность моего метода и для такого гиганта, как «Нормандия»…
В июне 1929 года, когда в недрах фирмы Пеноэ еще только обсуждались контуры будущей «Нормандии», «Бремен» вышел в свой первый рейс и сразу же отобрал у «Мавритании» Голубую Ленту Атлантики, показав 27,83 узла. Затем в соревнование вступил итальянский «Рекс», улучшивший рекорд на целый узел - 28,92. Именно этот рекорд и суждено было побить «Нормандии» пять лет спустя.
В первом же рейсе в мае-июне 1935 года «Нормандия» улучшила рекорд «Рекса», пройдя в западном направлении со средней скоростью 29,92 узла, а на обратном пути доведя рекорд до 30,31 узла, первой преодолев 30-узловой барьер. Однако ровно через год - в августе 1936 года - «Куин Мэри» побила рекорд «Нормандии», которая, однако, в скором времени сумела вернуть себе оба рекорда: в западном направлении она прошла со средней скоростью 30.58 узла, а в восточном - 31,2 узла, первой преодолев и 31-узловой рубеж. Но в августе 1938 года «Куин Мэри» окончательно закрепила за собой первенство с результатами соответственно 30,99 и 31,69 узла. Голубая Лента Атлантики на следующие 14 лет перешла Англии… Однако какой ценой досталась эта победа! Полуузловое преимущество в скорости хода «Куин Мэри» достигла ценой колоссального расточения мощности: ее машины развивали 200 тыс. л. с. - на 40 тыс. л. с. больше, чем у «Нормандии». «Да при такой мощности, - говорил Юркевич. - «Нормандия» развила бы 34 узла!».
Успех «Нормандии» вырвал Юркевича из эмигрантского небытия. В 1933 году, получив патенты на изобретенную им форму корпуса уменьшенного сопротивления, он основал в Париже «Бюро проектирования морских судов формы Юркевича» - БЭКНИ, где группа русских инженеров-эмигрантов «поставила себе цель, сокровища русского кораблестроения связать с техникой современной». Заказы из Франции, Англии, Голландии, Италии, Испании, Португалии, Бельгии не замедлили явиться, и работа закипела. Но Юркевича мало радовало обилие заказов на постройку и переделку небольших пассажирских и грузопассажирских судов. Ему не терпелось продолжить борьбу за скорость, он мечтал о самых крупных и быстроходных кораблях, где наиболее ярко могли проявиться преимущества разработанной им формы. Но в то же время он понимал и другое: ни Франции, ни Англии не под силу дальнейшее трансатлантическое соперничество, и его взоры все чаще и чаще обращались к Америке. Только эта величайшая страна капиталистического мира, думалось ему, сможет в будущем продолжить постройку трансатлантических гигантов. Только там будет по достоинству оценена важность его изобретения.
Не случайно первые сведения о новом проектируемом им лайнере он обнародовал именно во время своего визита в США в октябре 1936 года. «Мы построим в Америке, - сказал он американским репортерам, - пароход в сто тысяч тонн. Он будет идти из Нью-Йорка четыре дня и будет брать на борт пять тысяч пассажиров». Спустя два года, Юркевич уже привез в США модель будущего лайнера и демонстрировал ее преимущества в опытовом бассейне перед чиновниками Морской Комиссии. «Это судно, - говорил он, - будет эквивалентно двум «Нормандиям». 2500 кают позволят пассажирам совершить вояж в Европу и обратно всего за сто долларов, что станет возможным благодаря отказу от роскоши. Если на нынешних лайнерах на каждого пассажира приходится едва ли не один человек из команды, то на будущем судне следует широко применять самообслуживание».
В это время Юркевич решил перебраться в США на жительство. Его самые заветные планы, казалось, были близки к осуществлению. Но, увы, все в Америке пошло не так, как он ожидал.
КРУШЕНИЕ НАДЕЖД
Семья Юркевичей окончательно обосновалась в США в декабре 1939 года, когда в Европе уже шла война, и вступление Америки в нее было делом времени. Ни о каких лайнерах, конечно, не могло быть и речи, и первыми судами, построенными по чертежам Юркевича в США, стали скромные буксиры и паромы. За ними последовали мореходные землечерпалки для инженерных войск США, потом конторе Юркевича поручили надзор за постройкой больших мореходных буксиров. А дальше заказы посыпались как из рога изобилия. Юркевич консультировал постройку 125-тонных плавучих кранов и лихтеров для американского флота, наблюдал за строительством водолеев для французской военной миссии, выполнял заказы Правительственной Закупочной Комиссии СССР. Юркевич не роптал, понимая: идет война, и делать надо не то, что хочется, а то, что поручают.
В феврале 1942 года его постиг страшный удар: прямо у причала на Гудзоне перевернулась «Нормандия», которая была конфискована правительством США для переоборудования в войсковой транспорт. Это произошло на глазах Юркевича, который, услышав о возникшем на судне пожаре, немедленно приехал на причал и присутствовал при агонии своего детища. Гибель «Нормандии» побудила его с еще большим рвением взяться за разработку стотысячного лайнера, который, он был в этом убежден, обязательно понадобится после окончания войны. И, казалось, осуществление этих радужных перспектив уже не за горами. В ноябре 1944 года в морских кругах стало известно о совещании, проведенном президентом Ф. Рузвельтом в связи с подготовкой к послевоенному развитию торгового флота. «Если США желают сохранить лидерство в мирное время, им придется строить суперлайнеры в качестве флагманов их пассажирских линий в Северной Атлантике», - сказал на этом совещании президент.
Тогда считалось самоочевидным, что после войны пассажиропотоки через Атлантический океан можно будет резко увеличить за счет американцев среднего достатка, желающих провести отпуск в Европе. Для этого требовалось снизить цену билетов за рейс в 3-4 раза - до 100-150 долларов по сравнению с 300-500 долларами. Вот почему Юркевич, одним из первых откликнувшийся на призыв президента рядом статей, большое внимание уделяет экономическому обоснованию своего проекта.
Стоимость постройки среднего лайнера в 35 тыс. т и скоростью 28 узлов, считал он, после войны составит около 30 млн. долларов, а постройка суперлайнера в 100 тыс. рег. т и со скоростью хода 34 узла обойдется в 55 млн. долларов. Три средних лайнера, принимающих на борт по 1400 пассажиров и совершающих 16 рейсов в Европу и обратно, обойдутся в 90 млн. долларов, а два суперлайнера - 4000 пассажиров и 20 рейсов - в 110 млн. Но если первые в год смогут перевозить 134400 пассажиров, то вторые - 320000, в 2.5 раза больше.
Для максимального удешевления билетов была отвергнута отельная роскошь прежних лайнеров и на смену ей приходил единый туристический класс - 1-2-местные каюты на 4000 пассажиров, численность обслуживающего персонала - 1000 человек. Другим нововведением был отказ от включения стоимости питания в стоимость билета. Предполагалось, что каждый пассажир во время путешествия будет питаться за свой счет в кафетериях самообслуживания в столовых со скользящим меню. Это позволило снизить стоимость билета до 100 долларов. Если же принималось общее для всех питание, то его стоимость могла быть включена в стоимость билета, которая в таком случае достигала 150 долларов.
Такие цены в сочетании с высокой скоростью лайнера должны были привлечь на трансатлантические линии пассажиров с короткими отпусками: считалось, что все путешествие будет занимать всего три недели: неделя - туда, неделя - обратно и неделя - в Европе.
Каким же рисовался Юркевичу будущий флагман американских северо-атлантических линий?
Это должно быть самое быстроходное и самое крупное из всех когда-либо существовавших судов, при водоизмещения 100.000 регистровых тонн и мощности механизмов 280.000 л. с. оно должно было развивать 34 узла. Успокоительные цистерны и огромные размеры - длина 350 м и ширина 40 м - должны были умерять как бортовую, так и килевую качку. Подводной части для снижения сопротивления придавалась форма Юркевича, надводной - частые аэродинамические формы. Все палубы закрытые. Для перевозки по ним пассажиров предлагались электрокары.
Большое внимание Юркевич уделил непотопляемости будущих суперлайнеров. Еще во время проектирования «Нормандии» группа русских инженеров-эмигрантов - И. Полуэктов, И. Бохановский и В. Вербицкий - разработала интересную систему. В подводной части судна они предложили все переборки снабдить герметическими скользящими дверями, которые автоматически закрывались бы за каждым прошедшим через них человеком. В надежно загерметизированные таким образом отсеки с помощью турбовентиляторов нагнетался воздух, в них поддерживалось повышенное давление. Благодаря этому забортная вода не смогла бы проникнуть внутрь корпуса даже в том случае, если значительная часть его подводной обшивки будет содрана айсбергом или взрывом торпеды.
Та же система автоматического закрывания дверей должна была стать и защитой против пожара, который не смог бы распространяться из отсека в отсек и затухал бы сам собой. Кроме того, на борту предусматривались все современные противопожарные средства, а вся мебель и обшивка должны были быть изготовлены из негорючих материалов.
Любопытной особенностью суперлайнеров была посадочная палуба для самолетов и ангар на 50 машин. Ими могли бы воспользоваться те пассажиры, которые пожелали бы сэкономить время: вылетая за 12 часов до входа судна в порт или нагоняя его в океане после выхода, они могли сократить время перехода на 8-10 часов. Эти же самолеты предполагалось использовать для доставки почты и срочных грузов.
Юркевич полагал, что как только окончится война, американцы пригласят его - крупнейшего специалиста в этой области - приступить к осуществлению этого смелого проекта. Но война кончилась, а заказа на проектирование суперлайнера, разработке которого он уделил более десяти лет, все не было и не было. В конце 40-х годов как будто забрезжила надежда: США решили построить новый быстроходный трансатлантик. Но фирма, проектировавшая корабль, даже и не подумала привлечь к этой работе самого сведущего в деле кораблестроителя. Лайнер «Юнайтед Стейтс» создавался в обстановке такой секретности, что до сих пор неизвестна действительная мощность его турбин. Особенно тщательно скрывалась форма подводной части корпуса: когда в одном морском журнале появилась соответствующая фотография, весь тираж был конфискован. Так или иначе, в первом же рейсе в 1952 году «Юнайтед Стейтс» перекрыл прежние рекорды и стал последним обладателем Голубой Ленты, показав скорость 35,59 узла.
На постройку этого лайнера Юркевич откликнулся статьей, в которой подчеркивал сходство многих черт американского корабля с тем, что впервые было применено на «Нормандии» двадцать лет назад. Но американцы уже не обращали внимания на опыт Юркевича: срок действия его патента истек в 1946 году, и его изобретением могли теперь пользоваться все. В 1956 году надежда забрезжила для Юркевича в последний раз. Предприимчивый владелец нью-йоркского отеля X . Кантор ухитрился заинтересовать морскую администрацию США планом постройки двух трансатлантических туристических лайнеров, стоимость билетов на которые не превышала бы 50 долларов. Предприимчивость Кантора в сочетании с искусством Юркевича привела к появлению нового проекта, по которому предполагалось построить два гигантских лайнера в 100 тыс. т, способных принимать на борт по 6.000 пассажиров каждый. Им даже были уже придуманы названия - «Пис» и «Гудуилл».
«На протяжении многих лет, - говорил Кантор репортерам, - пассажиров заставляли оплачивать роскошь, которая им не нужна. Мы предлагаем новый девиз - комфорт без роскоши. Одно-, двух-, четырехместные каюты будут снабжены отдельными ванными, телевизорами и кондиционерами. К услугам пассажиров - плавательные бассейны, каток, два театра, концертный зал и магазины. Питаться они могут в 1000-местной столовой и в 1500-местном кафетерии или в автоматических закусочных, снабжаемых блюдами из централизованной кухни. Благодаря этому, отношение численности экипажа к числу пассажиров будет снижено вдвое: 1:4 вместо 1:2 на современных лайнерах».
План Кантора и проект Юркевича появились в 1956 году, как раз тогда, когда пассажирская авиация перевезла через Атлантику ровно половину всех пассажиров. И некоторые специалисты считают, что именно широкое обсуждение последних суперлайнеров Юркевича окончательно прояснило важную для пассажирской авиации идею - идею создания гигантских самолетов-аэробусов, позволивших авиации резко снизить тарифы и одержать верх в конкурентной борьбе с судовладельческими компаниями. Через несколько лет аэробусы отняли у трансатлантических лайнеров последних деловых пассажиров и сделали нерентабельной эксплуатацию существующих пароходов: даже самый рекордный «Юнайтед Стейтс» стал на прикол в 1970 году…
В 1937 году, решив переехать на постоянное жительство в США, 53-летний Юркевич считал, что высшие свершения его жизни впереди и что именно США суждено стать ареной его самых крупных инженерных успехов. Увы, все для него было уже позади. США погубили созданную им «Нормандию» и отказались от его услуг и опыта в проектировании быстроходных кораблей. Крах последней попытки осуществить идею, разработке которой было отдано двадцать лет жизни, тяжело подействовали на старого конструктора. Он стал чаще болеть, начал терять слух. В беседах со знакомыми все чаще стал выражать сожаление о том, что приехал в Америку.
«Мы, русские, представляли себе США, как страну, где ценятся мозги человека, - вспоминал один из знакомых Юркевича. - Увы, здесь ценятся мозги, только соединенные с умением протолкать себе дорогу локтями, а так как Владимир Иванович проталкиваться локтями, будучи джентльменом, не умел, то кроме эксплуатации его мозгов он не сделал в США той карьеры, которая соответствовала бы его инженерному гению и опыту».
Французы называли «Нормандию» “чудесной”. «Нормандия» бесспорно, была шедевром французского судостроения. Ее корпус новой конструкции отличался очень изящными линиями. Никогда еще французский вкус и французское искусство не создавали ничего более прекрасного! стр. 327.
Но за последние годы поиски путей экономии горючего привели к большим изменениям в форме форштевня и корпуса судна. Самое важное из них – придание каплевидных обводов, которые можно видеть у многих крупных лайнеров, например у французских «Нормандии» и «Либерте». стр. 334.
«Море» пер. с французского. 1961 г.
Нормандия (корабль)
| Нормандия (позже «Лафайетт») | ||
|---|---|---|
| Normandie | ||
| Основная информация | ||
| Тип | Трансатлантический лайнер | |
| Принадлежность | Compagnie Générale Transatlantique | |
| Верфь | Шантье ет Ательер де л"Атлантик, Сен-Назер | |
| Спущено на воду | 29 октября | |
| Введено в эксплуатацию | 29 мая | |
| Выведено из состава флота | февраль | |
| Современный статус | Разобран на металлолом | |
| Параметры | ||
| Тоннаж | 79,280 т (83,423 {1935-1936}) | |
| Длина | 314 м (1,028 футов) | |
| Ширина | 35,7 м (117 футов) | |
| Средняя осадка | 11,26 м | |
| Технические данные | ||
| Силовая установка | {{{Двигатели}}} | |
| Винты | 4 | |
| Мощность | 165 тыс. л. с. | |
| Скорость | 29 узлов | |
| Экипаж | 1,345 | |
| Пассажировместимость | 1,972 (848 1-го класса, 670 туристического класса, 454 3-го класса) | |
Описание лайнера
При постройке лайнера было израсходованно наибольшее количество заклёпок, когда-либо использовавшееся для постройки судна. Их общее количество составило 12 млн. штук. Клёпанный корпус «Нормандии» был изготовлен из стали повышенной прочности при использовании в небольшом объёме электросварки. Одиннадцати водонепроницаемых переборок истрачено, в общей сложности, 6,4 тыс. т корпусной стали, изготовленной на заводах "Сименс-Мартин" в Сааре, из 30 тыс. т потребовавшихся на весь корпус. Четыре паровые турбины мощностью 46,5 тыс. л. с. каждая при частоте вращения 2430 об/мин соединялись с четырьмя трехфазными генераторами мощностью по 33,4 тыс. кВт при напряжении 5.5-6.0 кВ. Для электродвижения использовались синхронные двигатели, установленные в корме судна и передававшие на каждый гребной вал мощность 29,4 тыс. кВт при частоте вращения 238-248 об/мин. Двадцать девять водотрубных котлов вырабатывали перегретый пар давлением 28 атм и расходовали до 1,2 тыс. т мазута в сутки. В начале года, для уменьшения сильной вибрации, явившейся следствием конструктивного недостатка все четыре трехлопастных гребных винта (весом 23 т каждый) были заменены на четырёхлопастные (весом 25 т каждый) и одновременно изменена форма выкружек гребных валов. Это позволило полностью решить проблему вибрации корпуса лайнера. В году на «Нормандии» установили радиолокационную станцию - первую на транспортном флоте. Уникальность корабля должны были подчёркивать даже трубы. Наклоненные на 10° в сторону кормы для придания впечатления скорости, они содержали внутри основную массу вентиляционных каналов. Первые две трубы были настоящими и функционирующими, а третья была фальшивой и предназначалась для красоты и равномерного распределения сопротивления воздуха по всей длине судна.
У лайнера, имевшего одиннадцать палуб, была особенная по архитектуре кормовая оконечность, придававшая ему элегантный вид, а также застеклённая прогулочная палуба длинной 290 метров, несколько выступавшая за борт судна. Лайнер, по сложившейся в то время традиции, имел роскошный внутренний интерьер общей стоимостью 55 млн. долларов. На корабле имелось 11 пассажирских лифтов, 22 подъемника для грузов и автомашин. На верхней палубе находились теннисные корты, сад с птицами, магазин и даже католическая часовня размером 5,24 м на 8,23 м и высотой 6,40 м. Главный обеденный салон на 1000 посадочных мест имел высоту в три межпалубных пространства. На судне также располагался театральный зал на 380 мест, двадцатичетырёхметровый плавательный бассейн размером 24,99 м на 5,79 м, оранжерея зимнего сада, гараж на 100 автомобилей. Общий камбуз для всех ресторанов был длиной 50 м, шириной 35м с электрической плитой размерами 17 на 2 метра. Из рекламных проспектов следовало, что на «Нормандии» было 847 кают, 320 чугунных эмалированных ванн, 480 душей, 1490 умывальников и прочих сантехнических приборов, необходимых для нужд пассажиров. Которые ежечасно расходовали до 40 тонн горячей, 100 тонн холодной и 300 тонн забортной воды. Ресторан укомплектован 14,570 скатертями, 226 тыс. салфеток, 150 тыс. полотенец, 58,860 тарелками и 28,120 чашками с блюдцами. В каждом рейсе пассажирами был использовано 38 тыс. простыней.
Загрузка...
